Известный пермский музей переживает реорганизацию, связанную с разделением на Центр истории политических репрессий и собственно мемориальный комплекс в статусе автономного государственного учреждения. При этом у руля остаются все те же люди, а на повестке дня – все те же проекты и просветительские программы: «Международная школа для преподавателей гуманитарных дисциплин», «Уроки истории в музее ГУЛАГа» и прочее. А значит, перемен в «демократической» деятельности музея, по большому счету, ждать не приходится.

На сайте www.museum.ru с благоговением читаем: «Комплекс построек лагеря «Пермь-36» является единственным лагерным комплексом эпохи ГУЛАГа (1929-1953), сохранившимся на всем пространстве бывшего СССР». Что само по себе мало соотносится с действительностью. Зато вполне соответствуют духу здешней музейной деятельности предлагаемые услуги: занятия со школьниками «Уроки истории в музее», семинары для учителей, курсы повышения квалификации учителей. В разделе «Спонсоры, меценаты и грантодатели», не обновлявшемся с 2012 года, читаем небывалые откровения: Фонд Чарльза С. Мотта (Charles S. Mott Foundation, USA), Фонд в поддержку демократии (National Endowment for Democracy, USA), Фонд Форда (Ford Foundation, USA), Фонд взаимопонимания (Trust for Mutual Understanding, USA), Институт «Открытое общество» (Open Society Institute, USA) и так далее.

Кстати говоря, на собственной страничке музея, гораздо более свежей, таких признаний не имеется. Тут значатся только «партнеры», причем в большинстве вполне нейтральные. За небольшими исключениями вроде «Фонда Гете». В остальном же перемен незаметно. Так, на этой неделе в музее проходит очередной семинар «Международной школы преподавателей гуманитарного цикла». Впервые этот проект директор музея «Пермь-36» Виктор Шмыров лично презентовал весной 2010 года. Его задача была определена как «формирование гражданственности на основе изучения ключевых проблем истории России XX века». Этот проект как раз из тех, что изначально запускались совместно с европейскими партнерами музея и США.

Тогда же, представляя проект, руководство музея высоко отозвалось о деятельности одного такого партнера – Йенского университета. А представитель партнера г-н Рафаэль Утц с подачи г-на Шмырова легко вступил на путь интерпретаторства:

– «Пермь-36» – центральное и важное место европейской истории. История XX века полна судьбами людей, которые находились в заключении, которых уничтожали работой...

Ну, тут немцам, как говорится, и карты в руки. Почувствовав поживу, к дискуссии присоединились журналисты, и она очень быстро приняла скандальный характер. Потому как акулы пера непременно хотели выяснить: признает ли немецкий историк, что Советский Союз выиграл войну 1941-1945 годов?

Герр Утц сделал все, что мог, – признал поражение Германии. Что касается конкретных победителей, вместо прямого ответа он покраснел и начал мямлить про союзников.

Виктор Шмыров бросился спасать партнера:

– Можно я отвечу? Как историк я изучал вопрос… Это не есть эксклюзивная победа советского народа. В этой войне принимали участие американцы, англичане и даже французы. Помнится, Кейтель задал иезуитский вопрос: «Что, и французы нас победили?» Да, и французы тоже победили. Вклад союзников взвесить очень трудно. Во-вторых, что касается наших соседей. ОУН (Организация украинских националистов. – Ред.) до 1945 года воевала с фашистами, а потом стала воевать с Красной армией. У них тоже своя правда.

В общем, тему удалось развить очень лихо: не только американцы, но даже и Украинская повстанческая армия победили фашизм. Журналисты, которые перед открытием Международной школы учителей истории, естественно, и не подумали проштудировать историю бандеровского движения, были подавлены и бросились врассыпную. Кто ж мог подумать, что у специалистов музея такие продвинутые взгляды... Несомненно, учителя истории получают здесь весьма интересные установки!



Среди не менее пикантных проектов музея – Международный центр «Школа культуры демократии» на базе бывшего психоневрологического интерната, переданного на баланс музея в 2011 году. Потребность в международном центре г-н Шмыров объяснил просто: демократия в России потерпела поражение (!), соответственно, этот пробел необходимо восполнить. Понаедут отовсюду активисты – и нам откроется мир подлинной демократии.

А ведь как хорошо начинался музей! Как славно было задумано! Сколько сил потратили энтузиасты – ездили в экспедиции, собирали экспонаты по местам массовой отсидки, строили все заново. Именно поэтому, кстати, так странно выглядят среди экспонатов бывшие узники совести. Когда они шлепают ладошкой по новоделу со словами: «Вот на этих нарах я и сидел», поневоле вспоминаешь Станиславского. В бараке, отстроенном заново уже в XXI веке, и в робе, привезенной из Воркуты? Не верю!

Узников совести мы, господа, очень уважаем. Но надо же и меру знать? После подобных «опознаний» посетитель осознает: на самом деле перед ним как бы лагерь, типа барак…

Возможно, корни широких взглядов мемориального музея на отечественную демократию находятся именно в особом качестве его «мемориальности». Потому что подтасовки имели место еще при создании комплекса «Пермь-36». И описания типа «единственный сохранившийся в стране законченный комплекс лагеря времен сталинского ГУЛАГа» весьма далеки от истины. Политзэки образца 1937 года и более ранних призывов здесь никогда не бывали. Зона в Кучино – ИТК № 6 – официально появилась в 1946 году. С момента открытия лагеря и до начала хрущевской оттепели здесь мотали срок не только жертвы режима, но и военные преступники, изменники Родины и всевозможные «зеленые братья».

С 1953 года зона стала «красной». Места на нарах заняли виновные в перегибах на местах – работники прокуратуры, КГБ и МВД. Лесоповалом они, конечно, не занимались. В зону строгого режима для «политиков» ВС-389/36 лагерь превратился только в 1972 году. А в 1980 году тут было создано новое подразделение – участок особого режима для политических рецидивистов. «Политики» собирали утюги вплоть до ликвидации политзоны. Фактически последние заключенные покинули лагерь в 1992 году. Спустя 3 года «Пермь-36» получил статус мемориального музея.

Насчет сохранности комплекса вопрос тоже спорный. В описаниях музея то и дело мелькает: восстановлено, воссоздано, реконструировано. Например: в жилом бараке в зоне особого режима воссозданы интерьеры камер, кабинеты начальника участка, оперуполномоченного и т. д. А пожар 2003 года? Согласно отчетам пожарных, в результате возгорания деревянное здание 1969 года постройки – барак особого режима – сгорело полностью.



К примеру, на что пошел грант Госдепартамента США? На работы «по воссозданию охранного периметра лагеря и элементов барака строгого режима». Американцы, кстати говоря, всегда знают, на что дают деньги. Никак не на укрепление нашего исторического самосознания. В общем, «Пермь-36» – не совсем то, что пытаются продать туристам и аборигенам.

Спрашивается, зачем все это нужно? Да просто не тянет зона сама по себе на туристический объект. Кто-то из блогеров пару лет назад выболтал в Сети главный секрет музея, внесенного в списки ЮНЕСКО: «Чистенькая территория, пусто, как на заднем дворике предприятия. Все покрашено, бараки получше, чем в пионерском лагере. Камеры – немногим хуже, только холодно. Место нужное, но смотреть там особо нечего». И, добавим, на западные гранты никак не тянет.

Как сделать из нужного места полезное? Тут без раскрутки не обойтись. И понеслось. На региональных туристических выставках стали появляться стенды тоталитарного музея: «Welcome to GULAG!» Экспозицию потащили в Штаты, в Москву…

Все более странное звучание начала приобретать с годами и музейная «Пилорама». Форум был весьма неплох, ближе к истокам, когда на платформу бывшей лагерной пилорамы поднимались Юрий Шевчук и группа ДДТ, Юлий Ким и многие другие. Но со временем у мероприятия обозначился другой крен – в сторону истерического гражданства и поисков какой-то особенной, небывалой демократии. Видимо, из тех, что постоянно ищут в разных концах мира наши американские друзья.

Дошло до того, что рядом с «Пилорамой» ее противники начали разворачивать «Антипилораму». Вот тут-то музею «Пермь-36» припомнили все – и фальшивые бараки, и поддельные нары, и гранты Госдепа США, и прочие выплаты из-за рубежа «на развитие демократии в России».

Музеи обычно создаются для консервации истории в натуральном виде, именно во избежание всяческих интерпретаций. Здесь охраняют не сто раз переписанные источники, школьные учебники и исследования «зарубежных партнеров», а материальную культуру, документы, саму эпоху. В «Перми-36» все наоборот: поддельный мемориал, фальшивая история. И в этом ненатуральном антураже – весьма своеобразное духовное наполнение.

Поддержать редакцию