В Курганском областном суде продолжается допрос одного из ключевых фигурантов «экономического блока» дела бывшего вице-мэра Екатеринбурга Виктора Контеева. Свои показания дает «хозяйка» «Овощебазы № 4» Татьяна Русина. 6 октября защитники Контеева пытались поймать потерпевшую на противоречиях в показаниях, вступали в перепалку с прокурорами и представителями Русиной. Судья несколько раз делал замечания и предупреждал: «Допрос превращается в оценку и комментарии». В свою очередь Русина рассказала, что по требованию Контеева отдавала ему «прибыль базы» и деньги, собранные с предпринимателей членами группировки «Синие», которых, по ее словам, на базе трудоустроил сам вице-мэр. Правда, говорить о собственных выгодах, полученных от работы на базе с 2003 по 2010 год, Русина отказалась.

Татьяна Русина давала показания с 28 октября в течение нескольких дней. 5 ноября стал самым плодотворным днем по допросу свидетельницы.

В рамках так называемого экономического блока уголовного дела Виктор Контеев обвиняется в том, что в 2004–2011 годах, по версии следствия, участвовал в вымогательствах, рейдерских захватах, связанных с овощебазой. По словам Русиной, в результате преступных действий Контеев завладел базой, получив основную долю в уставном капитале в качестве взятки, оформив ее на номинального участника Иванчикова. Позже ей удалось вернуть утерянную долю после расторжения договора дарения доли между ее гражданским мужем Виктором Деминым и доверенным лицом Контеева – Иванчиковым.

Но под угрозами возбуждения уголовных дел и лишения свободы она продала долю Контееву, по версии обвинения, намного ниже рыночной цены – за 24 миллиона, реальная цена, по словам Русиной, составляла 250 миллионов. Согласно показаниям Русиной, после рейдерского захвата базы она неоднократно писала жалобы в различные органы и прокуратуру, но никакие меры не принимались: «Жалобы на второй день находились на столе у Контеева и Ларисы Контеевой».

Примечательно, что адвокаты и участники заседания заметили, что все свои показания Татьяна Русина зачитывала по бумажке.

После того как Русина закончила давать показания, к ее допросу приступили прокуроры. Вопросов у обвинителей было немного. Они интересовались, получала ли овощебаза аттестаты на осуществление деятельности в Екатеринбурге. Русина дала утвердительный ответ.

– В 2004 году, когда у меня замглавы отбирал долю, он прямо говорил, что мне выдают аттестаты по его распоряжению, а если он прекратит это делать, то они не будут выдаваться, – ответила Русина.

Далее прокурор напрямую спросил, почему она согласилась передать свою долю Контееву.

– Я передавала ее заместителю главы Екатеринбурга, который ее вымогал. Я понимала, что даю взятку должностному лицу, – сказала Русина. – Он говорил: «51 процент или закрою, не выдам аттестат».

Львиная доля вопросов досталась Русиной от защитников Контеева. Атмосфера в зале суда была раскалена до предела. Адвокаты и подсудимые не раз жаловались, что прокурор подсказывает Русиной ответы. Контеев один раз даже не выдержал и выкрикнул: «Прокурор шепчет ответы на ухо будущей обвиняемой. Мы не можем смотреть на этот театр больше!» Обвинители «отвечали» профессиональной сдержанностью.

По словам Русиной, Контеев считал базу своей и собирал с нее мзду по 600 тысяч в месяц, а потом увеличил поборы до 1 млн 200 тысяч рублей. Адвокатов интересовал вопрос, из каких источников платила Русина. В суде она подчеркнула, что отдавала свою зарплату, зачастую ей приходилось откупаться сбережениями, полученными от продажи собственного имущества или подработки (консультации начинающих бизнесменов). При этом она упомянула, что ее зарплата составляла 70 тысяч рублей. По словам Русиной, она не раз говорила вице-мэру, что денег у овощебазы нет и она отдает свои. Однако ответ чиновника всегда был одинаковый: «Мне плевать».

Адвокат подсудимого Скоробогатова – Михайлович, защищая своего клиента, дошел до эпизодов, которые касаются напрямую Контеева. Прокурор возразил такому тактическому ходу, однако встретил сопротивление со стороны защитников, которые оппонировали ему тем, что любой адвокат имеет право исследовать все материалы дела. Обвинитель успокоил, что ничего не запрещает, просто это привело его в недоумение. Так, Михайлович выступил с ходатайством, в котором просил огласить протокол допроса потерпевшей в связи с существенными противоречиями в ее показаниях по вопросу источников средств. Судья зачитал протокол допроса Русиной от 5 сентября 2011 года, где она заявляла, что платила часть прибыли базы, а не свои кровные, а также объясняет, почему это делала.

«Весной 2000 года Контеев переоформил 27 процентов уставного капитала ООО «Новые времена» (организация, предшествующая базе, а потом ставшая одним из ее учредителей. – Прим.) со своего доверенного лица на мою дочь, так как в то время начались проверки прокуратуры по заявлениям граждан, что Контеев является фактическим владельцем базы. Но это было сделано формально, так как Контеев оставался владельцем доли и хозяином базы № 4. В это время база стала приносить стабильный доход. В мае 2000 года Контеев потребовал от меня, чтобы я приносила ему часть прибыли. Я приносила Контееву с конца 1999 года часть прибыли предприятия наличными», – зачитал судья отрывок допроса из материалов дела.

После оглашения материалов допроса адвокат Михайлович поинтересовался, почему потерпевшая в суде говорила, что отдает Контееву свои личные деньги.

– Да, говорила это в суде, что свои средства отдавала, свою зарплату. Я не знаю, почему следователь так записал, я была на допросе без адвоката, – ответила Русина, пояснив, что истинным является и то, что зафиксировано в протоколе допроса, и то, что она говорила в суде.

Также защитник Михайлович еще раз пытался выяснить, из каких источников потерпевшая ежемесячно выплачивала деньги. Она начала читать ответ на вопрос с листочка. Но адвокат возмутился: «А что вы читаете?»

– Я готовилась к этому вопросу, – ответила потерпевшая, а потом ошарашила участников заседания новыми подробностями: – Так называл это сам Контеев – «прибыль базы», поэтому и я так называла. «Синие» (преступная группировка. – Прим.) работали на базе и контролировали меня, я по просьбе Контеева контролировала их. Я говорила, что на базе денег нет, поэтому деньги (нелегальные. – Прим.) передавали мне «Синие», которые я передавала Контееву.

Напомним, что члены ОПГ «Синие» занимались поборами с предпринимателей, арендующих помещения на базе. Когда Русина рассказала чиновнику, что на базу заходят «Синие», он, по ее показаниям, заявил: «Это мои люди – не мешай им работать».

Михайлович бросил в ответ: «Вы нам ранее ничего подобного не сообщали в своем свободном чтении». Не удержался и судья Денис Кирьянов, спросив, почему потерпевшая раньше об этом не говорила. Русина ответила просто: «Потому что не спрашивали».

Далее судья зачитал по просьбе защитника еще одни показания «хозяйки» овощебазы: «Передача этих денег была обусловлена тем, что Контеев являлся хозяином базы, но не мог это афишировать, так как являлся муниципальным служащим и получал прибыль от базы неофициально. Вся ситуация устраивала Контеева, я выполняла его требования, так как считала, что он действительно является хозяином базы».

Также была озвучена часть показаний Русиной во время следствия, где она утверждала, что передачу этих денег в 2000–2003 годах она воспринимала как передачу прибыли Контееву как фактическому хозяину базы.

– До июня 2003 года, да, владел, пользовался и распоряжался как собственник. Признаю это, – прокомментировала Русина.

Защитники нашли еще несколько противоречий в показаниях Русиной. Так, она несколько раз заявляла, что ее гражданский муж Демин, на которого была оформлена основная доля, отданная потом в качестве взятки Контееву, владел базой. Защитник Михайлович снова попросил зачитать, в связи с противоречиями, тот же протокол допроса Русиной, в котором затрагивается период 2004 года.

«На этот момент фактически всей базой и легальным бизнесом владела и руководила я, доли, которые были у моего мужа и дочери, просто формально принадлежали им, а фактически они принадлежали мне. Это было сделано для того, чтобы обезопасить бизнес от преступных посягательств», – зачитал судья из материалов дела.

– Мы одна семья: и Елена Русина, и Виктор Демин. Он был участником семейного бизнеса, являлся работником базы и защищал меня, – ответила Русина, а потом добавила: – Действительно владела долей я.

Тут адвокат припомнил, что у Русиной и Демина не был зарегистрирован брак, значит, она не могла распоряжаться его долей. Но Русина ответила, что могла: «Совместно – да». После этого заявления Михайлович попросил огласить показания Русиной от 28 июня 2012 года, в которых сказано: «Каких-либо прав на долю Демина и возможности распоряжаться его имуществом я не имела».

– Где вы, Татьяна Васильевна, говорили правду, кто был собственником, а кто номиналом? – спросил Михайлович.

– Моя дочь владела в моих интересах. Демин и я – одна семья, мы все совместно решали. Конечно, юридических прав у меня не было, но фактически я владела этой долей, – повторила Русина.

Адвокаты Контеева попытались оспорить и показания Русиной о личных отношениях с Контеевым. В суде Русина утверждала, что Контеев, желая захватить базу, оказывал на нее давление, вымогал деньги, запугивал уголовными делами. В связи с этими утверждениями защита Контеева попросила суд ознакомиться с фотографиями, представленными в материалах дела, на которых Русина замечена в компании с Контеевым на различных мероприятиях и именинах.

– Почему после угроз, вымогательств и применения насилия, о которых говорили вы, вы фотографировались с душегубом в дружеских обстоятельствах? – спросила защитник экс-чиновника Заец и попросила суд показать Русиной копии фотографий.

– Я с ним должна была общаться, по-другому не могла, потому что он занимал должность в администрации города и был связан с преступной группировкой «Синие». Нужно было сохранить видимость нормальных отношений для города и предпринимателей, – ответила Русина.

Также всплыла неразбериха с 12 миллионами долга овощебазы, который Русина уплатила, взяв деньги взаймы у знакомых. По версии обвинения, Контеев и его люди, когда требовали отдать свою долю в 24 миллиона рублей, просили с Русиной расписку о том, что она получила эти деньги назад. Сама же Русина на суде утверждала, что никаких денег она не получала. Она пояснила адвокату, что сама выплачивала кредит в кассе банка. Русиной представили копии платежных ордеров. Адвокат Заец спросила: «Какие документы не вами подписаны?»

Порывшись в бумагах, Русина нашла несколько документов, на которых, по ее предположению, стоит не ее подпись. Также она подтвердила, что подписи разные, более ничего пояснить не смогла.

В ходе допроса адвокаты Контеева сообщили, что им известно о некой созданной Русиной фирме в Москве и что они могут предоставить доказательства. Видимо, так они пытались доказать, что Русина лукавила, когда говорила, что отдавала Контееву все свои доходы. Но потерпевшая отказалась отвечать на вопросы защитников. Тогда адвокат Светлана Заец напрямую спросила: «Какое имущество приобретали вы с 2003 по 2010 год? На какие средства и на чьи фамилии?» Русина не могла понять, какое отношение эти вопросы имеют к делу. Заец не удержалась и начала перечислять имущество сама: «17 квартир, машины…» На этот вызов Русина также отвечать отказалась.

Надо отметить, что адвокаты задавали вопросы очень эмоционально, сопровождая их комментариями. Судья не раз делал им замечания и просил формулировать вопросы более корректно и конкретно.

– Мне непонятно, вы здесь с кем-то сидите и разговариваете между собой, совершенно беспредметно, какие-то комментарии даете. Допрос превращается в оценку и комментарии, – негодовал возмущенный судья Денис Кирьянов, обратившись к участникам процесса.

Обвинители тоже зорко следили за корректностью вопросов и их отношению к делу. Раскалил и без того взрывоопасную обстановку тот факт, что защитники и остальные участники заседания заметили, что Русина читает ответы, подсунутые ей адвокатами.

– Представитель Русиной пишет ей ответы на вопросы, а она надевает очки и отвечает, – возмутилась перед судом Заец. – Она и показания читала по бумажкам. Для чего тогда допрос идет?

В свою очередь судья сделал замечание потерпевшей и попросил отвечать на вопросы и ничего не придумывать. Остановил поток вопросов неуемных адвокатов подсудимых только конец рабочего дня. На следующем заседании 7 ноября допрос Татьяны Русиной продолжится.

Поддержать редакцию